Политическая жертва или взяточник?
Сергей Станкевич: политическая жертва или взяточник?
Москва. РИА. 1992. 05. 21: «Грандиозный международный фестиваль искусств пройдет с 4 по 11 июля на Красной площади. Это будет первое мероприятие такого рода за всю послереволюционную историю Москвы. Праздник организует первое в России частное театральное агентство «Интертеатр». Как сообщил на брифинге его директор, художественный руководитель фестиваля Омари Сохадзе, «фестиваль соберет в Москве многих артистов с мировыми именами. Билеты будут стоить 250 долларов для иностранных граждан и 200 — 400 рублей для россиян. Официальным патроном фестиваля является Борис Ельцин».
Фестиваль провалился. Звезды его проигнорировали, публика тоже. Получилась хилая сельская самодеятельность. Но деньги были растрачены полностью.
Сначала предложим задачку. Но только, чур, ответ давать честный. Итак, допустим, вы — влиятельное лицо. И мечтаете сделать нечто историческое. Чтобы помнили благодарные потомки.
Для осуществления своей мечты вы находите бизнесмена, готового взять все хлопоты на себя. Но которому, ясное дело, надо помочь кредитами. Пробойной силы вам не занимать: взяли на абордаж все нужные инстанции — выбили кучу денег. Растроганный до слез бизнесмен предложил вам в награду, а также исключительно «пользы для» смотаться в некий городок, скажем, на берегу Темзы. И развеяться, и поприсутствовать. Ну а чтобы вы не позорили великой державы и выдающегося мероприятия, бизнесмен отвалил вам «представительские». А теперь — внимание! Только честно. Взяли бы вы эти деньги? Между прочим, на юридическом языке все это называется взяткой (ст. 290 УК РФ)… Нынче между юридической нормой и нравственной — пропасть. Она и всегда была. Только скрывалась тщательно. Сегодня же хвастаемся на всех углах: «Обломилась халявная поездка за рубеж». А ведь за халяву почти всегда приходится чем-то платить. Статьей ли лояльной в газете, словечком, замолвленным в нужном месте. Страсть к халяве — это у нас в крови. Объясняют: все от бедности. Но почему-то богатенькие вожделеют халяву ничуть не меньше.
Крупный федеральный чиновник приезжает в командировку. Его селят в роскошном пансионате, кормят, поят за так, «за проживание» тоже не берут ни копейки. Халява, сэр. По возвращении в свое ведомство чиновник старательно составляет финотчет — указывает и суточные, и гостиничные. Услышав от следователя, что это — взятка, искренне удивляется. А мы с вами разве бы не удивились? Похоже, приходит время за халяву платить сполна. Те, кому пришлось расплачиваться первым, вопиют о несправедливости. Им обидно, что начали с них. Понять их можно…
Георгий ЦЕЛМС
ИНТЕРТЕАТР НА ВЫЕЗДЕ
Скучным и дождливым варшавским вечером на улице Лимановского, где, по слухам, должен проживать Сергей Станкевич, проститутка-хохлушка, ежась от сырости и ветра, говорила мне:
— Тю… нашел кого искать… Не теряй лучше время. Делом займись. Здесь все дешевле…
В общем, помогал людям
Станкевич платит за квартиру в 80 квадратных метров 1200 долларов. В Москве он сдает свою на бывшей Алексея Толстого за три, но там 145 метров. (Прокуратура — см. дальше — дает несколько другие цифры.) В Варшаве это средняя цена, ни много ни мало.
Но вряд ли бывший советник президента России и экс-депутат Госдумы приехал сюда дышать капитализмом и дописывать книгу о Катыни… Хотя какое-то время уже он возглавляет в Варшаве торговую фирму «Агроцентрум Восток—Запад», сотрудники которой о своем хозяине никогда ничего не слышали.
— Алле, — говорю я на русском, — господина Станкевича можно?
— Дзень добры, — здороваются со мной по-польски, что-то еще долго и много говорят, потом вешают трубку.
— Алле, — я набираю опять, — «Агроцентрум»?
Мне отвечают, что да, потом долго и много говорят и вешают трубку.
С. Станкевич: «Понимаете, это естественно, что многие люди были шокированы тем информационным валом, который на них свалился. Поэтому я и не хотел бы давать тут какие-то подробности. Я был просто консультантом по некоторым торговым контрактам, связанным с Россией. Превращаться в бизнесмена я не собирался. Это не мой профиль. Но смею надеяться, что консультантом был хорошим. Я знаю предмет, знаю языки и контрактное право. В общем, помогал людям, и это позволяло оплачивать свои текущие нужды».
Между прочим, по оперативным данным, коммерческая фирма «Агроцентрум Восток—Запад» не ведет никаких торговых операций…
На самом деле в Польше Станкевич, конечно, по другим причинам. Многие из них известны всем, многие — некоторым.
Скажем, уже знают все: у него якобы польские корни. Кто-то уже нашел ему в далеком 1831 г. родственника — шляхтича-бунтовщика, еще одного Станкевича. Его здесь еще недавно принимали с почестями, подарили старинную саблю, родословную составили… Валенса улыбался в усы, тряс ему руку, целовался с ним…
А потом в российских правоохранительных органах появились документы о финансовом сотрудничестве Сергея Станкевича с профсоюзом «Солидарность»…
У Станкевича в Польше есть тылы. Он знает: уж где-где, а здесь его просто так не сдадут.
С. Станкевич: «Что я хотел бы сказать. Я не хотел бы делать никаких политических заявлений. Хочу сказать коротко: за мной нет той вины, которую мне приписывают. Так называемое «дело Станкевича» имеет две стороны: правовую и политическую. Правовая сторона, с моей точки зрения, была исчерпывающим образом выяснена и закрыта в августе 1994 года, когда московская прокуратура закрыла дело о фестивале на Красной площади и организатор фестиваля, ранее арестованный, был выпущен как невиновный человек. С тех пор в «деле» не появилось ничего нового. Ну а политическая история этого дела продолжается и по сей день».
Может, у этого дела есть и политическая история, но вот уголовное настоящее вполне очевидно.
Здесь один оперативник рассказывал мне, что когда 8 мая работники польской прокуратуры, по просьбе коллег из Москвы, пришли с обыском в варшавскую квартиру Станкевича, то его бдительная жена вдруг определила, что среди нагрянувших один — русский. Она вообще боевая женщина, вот и раскричалась.
— А! — шумит она. — Все куплены! И здесь подставка… Сколько лет покоя не даете…
Тот выслушал и говорит ей на ухо: «Не ори».
И громко потом: «Извините, работа у нас такая».
Тогда при обыске нашли три действующих дипломатических паспорта и записку. Писал из тюрьмы сам Станкевич: «Забери документацию и деньги в офисе на верхней полке под джинсами».
Одинокий волк
На самом же деле о политической стороне «дела Станкевича» в Польше думают только на самых верхах, но никто даже там вразумительно не может объяснить, в чем эта самая политика. Тем же, кто просто ходит по улицам или торгует у дворца науки и культуры точной копии здания российского МИДа у метро «Смоленская», на развалах кроссовками и местным пивом, просто откровенно наплевать на страсти, которые разгорелись вокруг имени бывшего советника российского президента.
А страсти действительно нешуточные. Последние пару месяцев в Польшу зачастили российские политики всех рангов и должностей. Боровой, Якунин, Рыбкин, Говорухин… Были и другие — я, честно, их фамилий не запомнил…
Боровой дошел аж до аппарата Квасьневского. И в письменном виде просил передать президенту Польши его просьбу предоставить Станкевичу политическое убежище.
Ответ Квасьневского был примерно такой: «Я уважаю депутатов российского парламента и письмо обязательно рассмотрю, но Боровой — не лучший кандидат в качестве защитника. Было бы интересней, если бы с таким вопросом ко мне обратился сам Станкевич».
Говорухин выступал публично. И рассказывал о «кристальной чистоте Станкевича».
Рыбкин якобы приехал за другим, но удивлялся мизерности суммы, из-за которой поднялся весь сыр-бор…
С. Станкевич: «Почему именно я выбран? Я думаю, что причин было несколько. Во-первых, я был сам по себе. Я не примкнул к каким-либо сложившимся группировкам к 93-му году. Основные группировки уже сложились. Сферы влияния были распределены, существовали равновесие и конфликт между ними. Я ни в одну из группировок не вошел, поэтому меня все рассматривали как потенциального оппонента и никто не рассматривал как своего. Такой человек наиболее уязвим. Это то, что для меня очевидно. А кроме того, есть некоторые догадки. Есть серьезные основания полагать, что были и соображения политической мести и личной мести».
Местные юристы, с которыми я разговаривал, единогласно утверждают, что они «чувствуют: где-то здесь есть политика, но где, не поймут», но формально, по их мнению, «нет никаких правовых и моральных даже оснований для отклонения экстрадиционного ареста».
Следователи из Воеводинской прокуратуры говорят еще понятней: «Забирайте вы его к чертовой матери».
Как вам здесь живется
Я мок под дождем, унизительно заглядывал в окошки Станкевича. Ничего не увидел. Было темно и зашторено.
Я был облаян собаками нерадивых хозяев, ожидая у двери конторы его адвоката. Никого не дождался. В Польше были праздники.
Я расстроился. Но наступили рабочие будни, и жизнь в Варшаве опять закипела.
Нет. Станкевича в городе просто так не найдешь. Он осторожен, сам на контакт не идет. Но тот, кто очень хочет с ним повидаться, конечно, увидится.
Особенно просто это было в промежуток между его счастливым освобождением из тюрьмы на Раковецкой и назначенным на 4 июня Воеводским судом. Ему в тот период было что сказать людям.
С. Станкевич: «Это был тяжелейший опыт для меня, ничего тяжелее я не испытывал, но в таких условиях можно выжить, по сравнению с условиями в российских тюрьмах. Известно, каковы они…»
По рекомендации своего польского адвоката Войцеха Кошутского, Станкевич разговаривал почти со всеми журналистами и интересующимися, которые просили его о встрече. Надо было просто набрать телефон адвокатской конторы Кошутского и наговорить на автоответчик просьбу. Перезванивает адвокат и назначает встречу.
Оказалось, все так просто. А я зачем-то заглядывал в окошки.
С. Станкевич: «Должны быть какие-то пределы допустимого в демократическом обществе».
На днях в Варшаве состоялась немногочисленная конференция белорусской оппозиции. Среди зарегистрированных участников был Сергей Станкевич. Не тот. Другой…
Дмитрий БЕЛОВЕЦКИЙ
Варшава
«УЛИКА ПОВЕДЕНИЯ»
О «деле Станкевича» наш корреспондент Георгий ЦЕЛМС беседует с прокурором Москвы Сергеем ГЕРАСИМОВЫМ
— Сергей Иванович, как вы думаете, когда можно ожидать в ваших кабинетах Сергея Станкевича?
— Ну, это долгий процесс. Решение польского суда еще не последняя инстанция. Впереди, не исключено, разбор дела «в порядке кассации» и наконец — у прокурора республики, который одновременно является и министром юстиции Польши.
— Если все-таки польские правоохранительные органы откажутся выдать Станкевича, будете ли вы повторять ходатайство?
— Вряд ли. Мы свое дело сделали — дали полную информацию.
Из материалов уголовного дела:
«Расследованием установлено, что по инициативе Сохадзе О.В. и при активной поддержке бывшего первого заместителя председателя Моссовета и Государственного советника президента Российской Федерации по политическим вопросам Станкевича С.Б. в городе Москве на Красной площади в период 4 — 9 июля 1992 года проведен международный оперный фестиваль «Красная площадь приглашает»… Вопреки мнению бывшего Министерства культуры СССР, Государственного академического Большого театра, критиковавших художественную концепцию фестиваля и высказывающих сомнение относительно постановок на Красной площади оперных спектаклей».
«Для решения финансовой стороны проекта Сохадзе О.В. использовал политический авторитет, ответственное должностное положение и связи Станкевича С.Б., а также Иванова И.Б.
Станкевич С.Б. оказал содействие Сохадзе О.В. в получении возглавляемой им организации из Центрального Банка Российской Федерации кредитных ресурсов в размере 310 млн. рублей и из Республиканского Валютного Резерва (РВР) Российской Федерации 6 млн. долларов США».
— Станкевич заявлял, что в принципе он готов приехать, но тогда, когда будут гарантированы его права. Он не без основания боится нашего следственного изолятора. Премного наслышаны о нравах, которые там царят. — Если бы Станкевич приехал в Москву и стал бы, как положено, являться на допросы и не мешал следствию, я и не подумал бы применять как меру пресечения арест. Его приходится задерживать, поскольку он находился в розыске.
Кстати, ко мне несколько месяцев назад приходил бывший помощник Станкевича (по своим делам: он — юрист и искал работу). Узнав о его прошлой службе, я поинтересовался: поддерживает ли он связь со Станкевичем. «Да, через адвоката», — ответил он. Потом пришел ко мне адвокат Макеев. Я высказал свое предложение об отмене санкции на арест в обмен на его явку к следователю в Москву. Это очень понравилось адвокату. Он сказал, что немедленно свяжется с Сергеем Борисовичем и, наверное, они так и сделают. Но прошли февраль, март, апрель… От него и адвоката — ни слова. И мы узнаем, что Станкевича задержали в Польше.
Но я от своих слов не отказываюсь. И готов обойтись без ареста.
— Сергей Иванович, в свое время «дело Станкевича» было прекращено вашим предшественником Пономаревым. А этого человека, насколько знаю, нельзя заподозрить в политической ангажированности. Одно только прекращение «дела Руцкого» чего стоило.
— Да, вы верно охарактеризовали Пономарева. Но ему пришлось прекратить дело, так как требовалось лишить Станкевича депутатской неприкосновенности, а это никак не удавалось. Городская прокуратура (Пономарев) обратилась в Генеральную с просьбой ходатайствовать перед Думой. И.о. генпрокурора Ильюшенко по каким-то причинам не счел возможным обращаться в Думу. Что было в этой ситуации делать следователям? Прошел месяц, и, видимо, изучив дело подробнее, Генпрокуратура решилась-таки на ходатайство и возобновление дела. Но тогда в Думе все никак не могли собрать нужного количества голосов. Многие депутаты «голосовали ногами». Особенно из демократических фракций. Они не могли голосовать против лишения иммунитета. Ведь речь шла о тяжком преступлении — взяточничестве. Но и голосовать «за» им, видимо, было сложно: все-таки свой, демократ.
Справка
Проголосовало «за» — 128 человек.
Проголосовало «против» — 15 человек.
Воздержалось — 10 человек.
Всего голосовало 153 человека из 450.
— Сегодня у многих создается впечатление, и у меня тоже, что «дело Станкевича» слишком долго тянется. И его нынешняя активизация очень уж похожа на некий спецзаказ или на желание «поставить галочку» в модной нынче борьбе с коррупцией…
— Никакого заказа нет и в помине. Да и про «галочку» вы зря. Посудите сами. Сначала делом занялась ФСК. Потом ее следственных функций лишили, и дело перекочевало в Горпрокуратуру. Потом, как уже рассказывал, была «тяжба» с Генпрокуратурой и с Думой…
Когда Станкевича на второй срок в Думу не избрали, мы тотчас возобновили дело. Но выяснилось, что Станкевич ровно за месяц до истечения действия иммунитета отбыл в неизвестном направлении. И его «подельник» Иванов тоже. Его, кстати, точно так же задержали. Но только на Кипре. А затем выпустили, взяв подписку о невыезде. Мы туда тоже направили все бумаги.
Из материалов уголовного дела
«За период с 1992 г. по 1994 г. Станкевичу Сергею Борисовичу в Департаменте консульской службы МИД России было оформлено 3 дипломатических паспорта серии 01:
— № 0007398 от 12.03.1992 г. сроком действия до 12.03.1997 г. по заявке Московского городского Совета народных депутатов как советнику Президента России и зам. председателя Моссовета;
— № 0011458 от 09.07.1992 г. сроком действия до 09.07.1997 г. по заявке Администрации Президента РФ как советнику Президента России;
№ 0036812 от 11.04.1994 г. сроком действия до 11.04.1999 г. по заявке Государственной Думы Федерального Собрания как депутату Государственной Думы».
— Но будто бы Станкевич и не скрывался вовсе. Жил вполне легально — под своей фамилией… Искали бы — нашли.
— Ну, это вопросы не к нам, а к МВД и Интерполу. Они ищут. Мы же розыском не занимаемся.
— В «деле Станкевича» много странностей. Ну, например, почему-то на свободе находится главный организатор скандального фестиваля, растранжиривший государственные деньги, Сохадзе. Да еще и давший якобы взятки Станкевичу и Иванову.
— Во-первых, Сохадзе почти восемь месяцев провел в следственном изоляторе. Но по хищению его вина не была доказана. И в этой части дело пришлось прекращать. Что же касается дачи взятки, то для доказательства этого требуются те, кто эту взятку взял. То есть Станкевич и Иванов. Кстати, сам Сохадзе признает передачу денег, но считает это не взяткой, а лишь «деньгами на представительство». Он якобы давал деньги для участия в презентации, чтобы Станкевич нашел спонсоров фестиваля. Но Станкевич даже не был на торжественной части презентации.
Кстати, кроме этих денег, и ему, и Иванову, и еще лицу, их сопровождавшему, были куплены билеты и оплачена гостиница.
Из материалов уголовного дела
«Сотрудник фирмы Э. Бэйли пояснил, что по прибытии в Лондон 8 июня 1992 года Станкевича, он выдал ему под расписку в помещении гостиницы «Клариджиз» 5495 английских фунтов стерлингов (10 тыс. долларов США), выполнив тем самым поручение руководства фирмы. При получении денег Станкевич не выразил никаких возражений и не был этим удивлен».
— Сергей Иванович, взяточник дает расписку в получении взятки. Это что-то новое в криминалистике.
— Расписку Станкевич дал посреднику, а не самому Сохадзе. Сохадзе дал команду своим английским партнерам из фирмы «Берсон-Марстеллер» передать деньги Станкевичу и Иванову. Сотрудник фирмы передал деньги и, как положено, попросил удостоверить этот факт распиской. Что Станкевич и сделал, полагая, должно быть, что это неопасно.
— Но сегодня Сергей Борисович сомневается в подлинности расписки.
— У нас есть на этот счет свидетельские показания. Но для полной достоверности, конечно же, нужна почерковедческая экспертиза. Дело в том, что Станкевич расписался по-английски. Соответственно требуются образцы его английского письма.
Из материалов уголовного дела
«На начальном этапе следствия свидетель Станкевич утверждал, что Сохадзе предлагал ему получить в Лондоне 10 тыс. долларов США, однако он это предложение не принял. Затем в процессе следствия изменил эти показания и выдвинул версию, что получил в Лондоне валюту в сумме 10 тыс. долларов США от служащего английской фирмы в качестве спонсорского взноса на лечение больного Островского А.Ю. По пояснениям Станкевича, эту валюту он вручил отцу больного — Островскому Ю.М. по прибытии в Москву… Затем он заявил, что эти деньги выплачены ему в виде гонорара в одном из лондонских университетов».
— Станкевич утверждает, что получил деньги в качестве гонорара за лекции в английских университетах. И что, мол, Сохадзе здесь ни при чем.
— В ходе следствия он несколько раз менял показания, что его вполне характеризует. У нас даже есть такой термин: улика поведения.
— Станкевич утверждал, что деньги пошли на лечение больного ребенка. Кстати, и родители ребенка это подтверждают.
— В нашем распоряжении есть показания руководства австрийской фирмы-спонсора, которая дала 80 тысяч долларов на лечение мальчика. Там расписаны абсолютно все расходы. В том числе и на оплату дороги родителям, их проживание. Кроме того, у нас есть магнитофонная запись разговора Станкевича с Островскими, родителями ребенка. Естественно, сделана она была на законных основаниях. Так вот, из переговоров следует, что Станкевич передал в 1992 году Островскому не 10 тысяч долларов, а всего 200. Затем, используя его зависимое положение, склонил к даче ложных показаний. Чтобы создать себе алиби. Кстати, когда эти доказательства были предъявлены Станкевичу, он тотчас, как я уже говорил, поменял показания — стал говорить о гонорарах. Мы и это проверили. И установили, что никаких гонораров за лекции в Лондоне он не получал.
— Интересно, а что стало с роскошной квартирой Станкевича, которая раньше принадлежала хозяину Москвы Патоличеву?
— Квартира оформлена на Наталью, его жену. А жена эту квартиру сдает. Хорошо сдает.
Из материалов уголовного дела
«Жена Станкевича Наталья заключила договор о сдаче принадлежащей ей квартиры по адресу ул. Спиридоньевская (бывшая Алексея Толстого), д. 18, кв. 22 — четыре комнаты общей площадью 172,2 кв. м, проведен евроремонт — в аренду гражданину Великобритании Нилу Пэрисону за 8 тысяч долларов в месяц. Первый взнос был произведен 6.09.95 г., второй, сразу за 11 месяцев — 88 тысяч долларов — перечислен Наталье Станкевич в Сан-Франциско».
P. S. Перед подписанием номера стало известно: Воеводский суд Варшавы считает недостаточными доказательства по обвинению С. Б. Станкевича во взяточничестве, представленные прокуратурой Москвы. Суд ожидает, что прокуратура пришлет дополнительную информацию. Как понял корреспондент «Огонька» из разговора с прокурором Москвы, абсолютно вся имеющаяся информация представлена.
Оригинал статьи: www.ogoniok.com